👶 Перейти на сайт 👀 Перейти на сайт 💗 Перейти на сайт ✔ Перейти на сайт 😎 Перейти на сайт

Поиск по этому блогу

Статистика:

Алан Александр Милн * Винни-Пух. * Домик на Пуховой Опушке.

(в которой выясняется, что Тигры не лазают по деревьям)
Однажды, когда у Винни-Пуха было Задумчивое Настроение, он подумал, что неплохо было бы пойти проведать Иа-Иа, потому что Пух не видел его со вчерашнего дня. И он пошел к ослику, а по пути, пробираясь сквозь заросли вереска и распевая, неожиданно вспомнил, что с Совой они не виделись целых два дня, и решил по дороге заглянуть в Самую Чащу и посмотреть дома ли Сова.
И, продолжая петь, он отправился к речке, вернее, к тому месту, где ее можно было перейти, прыгая с камешка на камешек.
Когда Пух ступил на третий камешек, что был как раз посередине реки, ему стало очень интересно, как поживают Кенга, Ру и Тигра, которые жили в другом конце Леса. Он подумал: «Я так давно не видел Рушечку, что если не увижу его еще и сегодня, это будет еще давнее». Медвежонок присел на камешек посреди реки и, раздумывая над тем, что же все-таки делать дальше, спел такой куплет своей песни:
Что мне делать, интересно,
Поутру?
В чехарду сыграть полезно
С крошкой Ру, —
Станет талия поуже,
Это мне к лицу. К тому же
Буду прыгать я не хуже
Кен-
гу-
ру!
Солнышко так ласково пригревало, камень, на котором сидел Пух, был таким теплым, что медвежонок твердо решил провести здесь все утро, но тут он вспомнил о Кролике.
«Кролик, — подумал Пух, — вот с кем приятно побеседовать. Он всегда говорит правильно и благоразумно, и при этом не мучает меня длинными трудными словами, как Сова. Он говорит просто и скупо, например: «Обедать будем» или «Кушай на здоровье, Пух». Я пошел. На самом деле просто необходимо навестить Кролика».
Решив так, Пух сочинил еще один куплет:
Очень мил бывает Кролик
Иногда.
С ним приятно сесть за столик,
Да-да-да!
Тот, кто хочет подкрепиться,
С ним всегда договорится,
Если только торопиться
Не
ку
да!
Пропев его, Пух вскочил с камешка, вернулся на берег и зашагал к дому Кролика.
Но не успел он далеко отойти, как новая мысль пришла ему в голову: «А вдруг Кролика нет дома? Или вдруг я снова на обратном пути застряну у него в двери, как это уже случилось, когда дверь была недостаточно широкой? Я-то ведь точно знаю, что не поправился, но его дверь могла и похудеть. Так что я...» Рассуждая так, или примерно так, Пух, сам того не замечая, все сильнее и сильнее забирал все дальше и дальше на запад, пока неожиданно не обнаружил себя стоящим у собственной двери.
Завтрак уже кончился, а обед еще и не думал начинаться — самое время для чуть-чуть чего-нибудь.
Через полчаса медвежонок понял, куда же его на самом деле тянуло все утро. И он отправился в гости к Пятачку. По пути он утирал мордочку пушистой лапкой и пел довольно-таки пушистую песню:
Хорошо живет на свете
Винни-Пух!
Оттого поет он эти
Песни вслух!
И неважно, чем он занят,
Если он толстеть не станет,
А ведь он толстеть не станет,
А, наоборот,
по-
ху-
деет!
Напечатанная здесь, эта песня вряд ли покажется очень удачной, но этим солнечным утром, после такого вкусного чуть-чуть-чего-нибудь, Пух был уверен, что он сочинил одну из лучших своих песен.
И он распевал ее во все горло.
Пятачок был очень занят тем, что копал ямку у самого своего порога.
— Привет, Пятачок, — сказал Пух.
— Привет, Пух, — подпрыгнул от неожиданности Пятачок. — А я сразу догадался, что это ты.
— Я тоже, — сказал Пух. — Что это ты делаешь?
— Сажаю желудь, Пух, и когда из него вырастет дуб, у меня будет много-много желудей прямо под дверью, и мне не нужно будет ходить за ними за тридевять земель. Понимаешь, Пух.
— Ты думаешь, вырастет? — засомневался Пух.
— Конечно, вырастет. Кристофер Робин сказал, что вырастет. Потому я и сажаю.
— Тогда, — предположил Пух, — если посадить соты с медом возле моего дома, из них вырастет целый улей.
Пятачок был в этом не вполне уверен.
— Или кусочек сотов, — сказал Пух. — Чего их переводить зря. Но тогда может вырасти только кусочек улья, да вдруг еще и ложный кусочек, с Ложными Пчелами, которые только кусаются, жужжатся и совсем не медятся. Елки-моталки!
Пятачок согласился, что,конечно,это будет очень обидно.
— Вообще-то, Пух, это очень тяжелый труд — сажать что-нибудь, особенно, если не знаешь как.
Пятачок положил желудь в ямку, присыпал землей и принялся прыгать на этом месте.
— А я знаю как, — сообщил Пух, — потому что мне Кристофер Робин дал семена альбертиков, и я их посадил. Теперь у меня перед домом будет целый лужок одних альбертиков.
— А я думал, что эти цветы называются васильки.
— Нет, — сказал Пух, — не эти. Эти называются альбертики.
Хорошенько попрыгав, Пятачок вытер о себя лапки и спросил:
— А что мы теперь будем делать?
— Давай сходим к Кенге, Ру и Тигре, — предложил Винни-Пух, а Пятачок сказал:
«С-с-ходим, к-к-конечно», — пот что все еще настороженно относился к Тигре. Дело в том, что Тигра отличался Прыгучестью, и после его „Здравствуйте" в ушах оставалась целая куча песка, даже после того, как Кенга скажет: «Осторожно, Тигра, котеночек», и поможет вам встать на ноги.
И они отправились к Кенге.
Случилось так, что в это самое утро на Кенгу навалились Материнские Заботы. Она решила пересчитать все: сколько осталось кусков мыла, сколько у Тигры осталось передничков, а у Ру — маечек. Тигру и Рушечку, чтобы не путались под ногами, она отправила в Лес погулять, вручив им по пакету с бутербродами — с рыбьим жиром для Тигры и с салатом для Ру.
По дороге Тигра рассказывал Рушечке, которого это живо интересовало, обо всем, что умеют делать Тигры.
— А Тигры летать умеют? — спросил Ру.
— Умеют, — заверил Тигра. — Очень хорошо умеют.
— Ого, — восхитился Ру. — Они даже могут летать как Совы?
— Могут, — сказал Тигра, — но не хочут.
— А почему они не хотят?
— Потому что не любят.
Ру никак не мог этого понять, ведь сам он часто думал, как здорово было бы уметь летать, но Тигра сказал, что это очень трудно объяснить кому-то, если этот кто-то не Тигра.
— Ну, — сказал Ру, — а умеют они прыгать, как Кенги?
— Умеют, — сказал Тигра, — когда хотят.
— А знаешь, как я люблю прыгать? — сказал Ру. — Давай посмотрим, кто дальше прыгнет?
— Можно, — согласился Тигра, — только нельзя. Времени нет. Опаздываем.
— Куда опаздываем?
— Куда нельзя опаздывать, — веско сказал Тигра и прибавил шагу.
Вскоре они дошли до Шести Сосен.
— А я умею плавать, — похвастался Рушечка. — Один раз я упал в речку и плыл. Тигры умеют плавать?
— Конечно, умеют! Тигры все умеют.
— А они умеют лазать по деревьям, как Пух? — спросил Ру, остановившись под самой высокой сосной и глядя на ее верхушку.
— Тигры умеют лазать лучше всех. Сильно лучше Пухов.
— А сюда они смогут залезть?
— Тигры только по таким деревьям и лазают. Туда-сюда, туда-сюда. Круглосуточно.
— Ух ты! Правда?
— Сейчас покажу, — храбро сказал Тигра. — Садись Тигре на спину и увидишь. — Тигра вдруг понял, что из всего того, что умеют делать Тигры, а они умеют делать все, настоящее призвание он чувствует только к лазанию по деревьям.
— Ух-ты, Тигра! Ух-ты, Тигра! Ух-ты, Тигра! — восхищенно пищал Рушечка, забираясь Тигре на спину.
И они полезли.
Первые три метра Тигра счастливо приговаривал:
— И еще выше, и еще выше, и еще выше...
Еще через три метра он сказал:
— Тигры умеют лазать, я всегда говорил.
Ещё через три метра Тигра произнес:
— Не очень легко, как ты думаешь.
Еще через три метра:
— Слезать надо будет. Задом.
Потом пробормотал:
— Трудно будет.
— Если не падать.
— Если падать.
— Легко бу...
На слове «бу...» сук, на котором стоял Тигра, внезапно обломился. Тигра чудом успел ухватиться за верхнюю ветку.
Затем он медленно дотянулся до нее подбородком... затем одной задней лапой... другой... пока, наконец, не уселся на ветке верхом, быстро-быстро дыша и очень жалея, что не предпочел всему этому плавание. Рушечка покинул спину Тигры и примостился рядом.
— Ух-ты, Тигра! — потрясенно сказал он. — Мы уже на верхушке?
— Нет, — сказал Тигра.
— А мы туда полезем?
— Нет, — отрезал Тигра.
— Ну вот... — огорчился Ру, и продолжил с надеждой. — А здорово ты притворился, что падаешь, а сам не упал. Давай еще раз так?
— НЕТ, — отрубил Тигра.
Рушечка чуть-чуть помолчал и спросил:
— А мы будем есть бутерброды?
— Тигра будет, а где они? — поинтересовался Тигра.
— Да там, внизу остались.
— Тигра не будет, еще не время кушать, — сказал Тигра.
А тем временем Пух и Пятачок шли и шли. Пух напевал Пятачку, что «неважно, чем он занят, так как он толстеть не станет», а Пятачок думал о том, сколько же ему еще осталось ждать, пока этот дуб, наконец, вырастет.
— Пух, смотри! — вдруг сказал Пятачок. — Там на одной сосне кто-то сидит.
— Точно, — сказал Пух, внимательно вглядываясь. — Это Зверь. Пятачок схватил Пуха за лапу, чтобы медвежонку было не так страшно.
— Это Один из Самых Свирепых Зверей? — спросил он, стараясь не смотреть в сторону сосны.
Пух кивнул.
— Это Игуар, — сообщил он.
— А что Игуары делают? — спросил Пятачок, очень надеясь на то, что они этого не сделают.
— Они прячутся в ветвях деревьев и бросаются на тебя, когда ты под ними проходишь, — сказал Пух. — Это мне Кристофер Робин рассказывал.
— Может мы не пойдем под ним, а то вдруг он бросится и нечаянно ударится?
— Нет, не ударится, — возразил Пух. — Они знаешь, как ловко бросаются!
Но Пятачок всё же считал, что ходить под Игуарами, даже под самыми ловкими из них, было бы ошибкой. Он уже совсем было собрался сбегать домой за чем-то, что он — какая жалость — нечаянно забыл дома, как вдруг услышал, что Игуар зовет их.
— Помогите! Помогите! — кричал Игуар.
— Это самая Главная Игуарская Хитрость, — сообщил Пух. — Они кричат «Помогите, помогите», ты подходишь, смотришь вверх, и тут-то он на тебя — раз — и бросается.
— Я смотрю вниз! Я смотрю вниз! — громко завизжал Пятачок, чтобы Игуар не совершил непоправимой ошибки.
— Пух и Пятачок! Пух и Пятачок!
Пятачок вдруг подумал, что это не такой плохой денек, как с утра казалось, — тепленький такой, солнечный.
— Пух! — воскликнул поросенок. — По-моему, это Тигра и Рушечка.
— Ты смотри! — удивился Пух. — А я думал, это Игуар и еще один Игуар.
— Привет, Ру! — закричал Пятачок. — Что это ты там делаешь?
— Мы не можем слезть! Мы не можем слезть! — кричал в ответ Ру. — Правда, здорово?! Пух! Правда, здорово?! Мы с Тигрой поселились на дереве, как Сова. Мы теперь здесь живем насовсем. А я вижу дом Пятачка. Пятачок! Я вижу твой дом. Правда высоко? А дом Совы выше, чем мы сидим?
— А как вы там оказались? — спросил Пятачок.
— На Тигриной спине. Тигры не умеют лазать вниз, потому что им хвост поперек горла становится. Они только вверх умеют, а Тигра об этом забыл, когда мы полезли. Он только сейчас вспомнил. И теперь мы здесь живем насовсем. Может, даже выше полезем. Что ты сказал, Тигра? А, Тигра сказал, что если мы залезем еще выше, нам будет плохо виден дом Пятачка, поэтому мы будем жить здесь.
— Пятачок! — важно спросил Пух, услышав все это. — Что делать?
И он принялся за бутерброды Тигры.
— А ты не можешь слазать за ними?
— Я-то могу, я даже могу с Рушечкой на спине, но я не смогу слезть с Тигрой. Нужно придумать что-то другое.
И он принялся задумчиво жевать Рушечкины бутерброды.
Успел бы Пух придумать что-то другое до того, как съел последний бутерброд, я не знаю, но когда он за него взялся, раздался треск кустов и появились Кристофер Робин и Иа-Иа.
— Я буду очень удивлен, если завтра не ударит град, — сказал Иа-Иа. — Бураны, заносы и так далее. Сегодня не очень плохая погода, но это ничего не значит. Это ни о чем не сви... не сви... я забыл это слово. В общем, ни о чем таком. Это просто маленький островок не очень плохой погоды.
— А вот и Пух, — сказал Кристофер Робин, которого завтрашняя погода интересовала только тогда, когда наступало завтра. — Привет, Пух.
— Это Кристофер Робин, — сказал Пятачок Пуху. — Он-то знает, что делать.
И приятели бросились ему навстречу.
— Ой, Кристофер Робин, — начал Пух.
— Здесь еще Иа-Иа, — сказал Иа-Иа.
— Тигра и Ру залезли на Шесть Сосен и не могут слезть и...
— А я только что сказал, — ввернул Пятачок, — что если бы только Кристофер Робин...
— Здесь еще Иа-Иа...
— Если бы только вы были здесь, вы бы сразу придумали, что нужно делать.
Кристофер Робин посмотрел на Тигру и Ру и попытался что-нибудь придумать.
— Я полагаю, — сказал Пятачок важно, — что если поставить Иа-Иа под деревом, а на него поставить Пуха, а я влезу Пуху на плечи, то...
— То спина Иа-Иа громко треснет, и вы здорово повеселитесь. Ха-ха. Это немножко позабавит вас, но вряд ли поможет.
— Ой, — жалобно пропищал Пятачок, — я только подумал...
— А ты правда думаешь, что твоя спина треснет? — с неподдельным интересом спросил Пух.
— Мне тоже это интересно, Пух. Ни в чем нельзя быть уверенным заранее.
— Да-а-а, — протянул Пух и снова погрузился в раздумья.
— Я придумал! — закричал вдруг Кристофер Робин. — Выслушай его, Пятачок, — сказал Иа-Иа, — и, может быть, ты поймешь, что мы собираемся делать.
— Я сниму рубашку, — сказал Кристофер Робин, — и мы растянем ее под деревом. Тигра и Рушечка прыгнут в нее. Это совсем не опасно, они только покачаются и совсем не ударятся.
— «Тигра прыгнет вниз», — сказал Иа-Иа, — «И никто не ударится». Эти две мысли здесь самые главные, Пятачок. Постарайся их понять, и все будет хорошо.
Но Пятачок не слушал его. Он мысленно предвкушал, как снова увидит голубые подтяжки Кристофера Робина. Он видел их только однажды, в молодости, и это привело поросенка в такое возбуждение, что его уложили в кровать на полчаса раньше обычного. И с тех пор Пятачок мечтал увидеть их снова, чтобы проверить, такие ли они голубые и такие ли подтяжистые, какими он хранил их в своей памяти. И когда Кристофер Робин снял рубашку и подтяжки превзошли все Пятачковы ожидания, Пятачок снова почувствовал дружеские чувства к Иа-Иа, ласково улыбнулся ему и даже взялся за край рубашки, соседний с тем, за который ухватился ослик. А Иа-Иа прошептал ему: «Я не стал бы ручаться, что сейчас не произойдет Несчастный Случай. Забавная вещь эти Несчастные Случаи. Они не случаются как раз до тех пор, пока не случатся».
Когда Рушечка понял, что нужно делать, он пришел в такой восторг, что запищал:
— Тигра, Тигра! Мы будем прыгать! Посмотришь, как я прыгаю! Я сейчас так прыгну, что просто полечу! Тигры так умеют?
Потом он закричал:
— Я пошел, Кристофер Робин! — и прыгнул точно в центр рубашки. А летел он так быстро, что снова подпрыгнул почти на прежнюю высоту, и прыгал, и прыгал, приговаривая «Ох!», очень долго, пока, наконец, остановившись, не пропищал в восторге:
— Вот здорово! Вот так здорово! — и его опустили на землю.
— Прыгай, Тигра! — закричал он.— Это просто.
Но Тигра, вцепившись в ветку, говорил себе: «Конечно, хорошо быть попрыгучим животным, вроде Кенги, а как быть нам, водоплавающим Тиграм?» И он представил, как, раскинувшись на спине, плывет по реке от острова к острову и подумал: «Вот она, настоящая жизнь молодого Тигры!»
— Прыгай, — кричал Кристофер Робин. — Все будет хорошо!
— Подожди минуточку, — нервно бормотал Тигра. — Что-то в глаз попало.
И он медленно пополз по ветке.
— Прыгай! Это просто! — пищал Ру.
И вдруг Тигра понял, как это просто.
— Ой! — только и успел крикнуть он, увидев вдруг, что дерево взмыло вверх.
— Внимание! — сказал Кристофер Робин.
ШМЯК! Затрещала рубашка, и на земле образовалась куча-мала.
Кристофер Робин, Пух и Пятачок выбрались первыми, извлекли Тигру, а в самом низу оказался, конечно же, Иа-Иа.
— Ой, Иа-Иа! — воскликнул Кристофер Робин.— Ты не ушибся?
И он очень осторожно ощупал ослика, отряхнул его и помог ему встать на ноги.
Иа-Иа долго молчал. Потом спросил:
— Тигра здесь?
Тигра был здесь, и он снова был полон Прыгучести.
— Да,— сказал Кристофер Робин,— Тигра здесь.
— Тогда передай ему от меня «Спасибо»,— сказал Иа-Иа.

Комментариев нет:

Отправить комментарий